Павел Колесник — личность неординарная. Он был солистом группы «Август» — одной из самых известных в бывшем СССР. На концертах с его участием, говоря молодежным слэнгом, лом стоял. Дым и вопли рок-фанатов. Ему пророчили большое будущее. А он взял… да уверовал в Бога. И ушел из шоу-бизнеса.
Многое было в его жизни: взлеты и падения, победы и разочарования. А еще — незабываемая встреча с иеромонахом Романом, благословившем его творчество, и многие чудеса, явленные Богом.
Сегодня Павел Колесник — не только известный певец, но еще и ведущий популярной радиостанции «Теос». Есть у него такая программа — «В гостях у Павла Колесника». Сегодня — он в гостях у «Вечного Зова».

— Паша, немножечко о себе расскажи, самое главное. Где родился, от кого родился?
— Понятно. (Смеется). Родился я под Владимиром, в Собинке — есть такой город на Клязьме реке, в большой семье, седьмой по счету, нас было восемь детей. Мама была всю жизнь почтальоном, папа был всю жизнь пожарным.
— Поэтому ты стал певцом…
— Нет, дело в том, что моя мама всю жизнь мечтала, чтобы кто-то из ее детей вышел на профессиональную сцену, и вот только я… запел.
— Ну, а как ты попал в Петербург?
— В Петербург я попал очень просто. Приехал на службу сюда в 1976 году, а после службы здесь остался. Работал в группе «Август», игравшей хард-рок, спид-рок и хэви-металл. В 1987 году мы были одними из первых отечественных рок-групп, выпустивших свои пластинки. Они назывались соответственно «Демон» и «Ответный удар». В «Демоне», кстати, насколько я помню, были 3 песни на твои стихи…
— Ну да. В заглавной песне шла речь о «ядерном» демоне — то есть это была антивоенная песня (это я на всякий случай поясню для читателей — чтоб не испугались). Скажи, а как ты к Господу обратился?
— В 89-м году я принял крещение у себя на родине, под Владимиром. А по-настоящему я покаялся через год. И тогда же я повстречался с отцом Мнояном Виктором, который пришел к нам домой. Был обряд соборования над мамой, и я простоял часов 5 на службе. А потом у меня был разговор с ним. И он сказал мне тогда такие слова: «Я убежден, что по приезде в Ленинград ты оставишь рок-музыку и займешься новой темой — духовной». И подарил мне кассету с песнопениями иеромонаха Романа.
Я ничего ему не ответил, а когда я приехал домой, послушал эту кассету, и меня так тронула поэзия: «Уже вечер!», «Высшая поэзия — моление», «Плач Адамов». И я сначала аранжировал эти песни, записал их… И вот тогда батюшка сказал: «Если ты выйдешь на иеромонаха Романа (он во Псково-Печерском монастыре тогда был) и познакомишься, ты будешь просто обеспечен стихами на всю жизнь»…
— И ты с ним встретился?
— Встретился — благодаря тому, что я снял на телевидении чатыре его песни, три из них показали. Это были песни «Молитва», «Уже вечер!». И еще одна, к сожалению, сейчас не вспомню названия.
— И что иеромонах Роман сказал?
— Я встретился с ним здесь, в Петербурге, он тогда уже перенес несколько операций и останавливался у Аллы Николаевны Каляевой. Очень приятный мужчина, он всего на 4 года старше меня. Перенеся несколько операций, он все-таки немножечко сдает, это заметно было. Ему нужен был отдых. Сейчас он имеет свой скит, — где и живет. К нему приезжают паломники, естественно. Вот так я вышел на иеромонаха Романа, и вот таким образом я встретился с его, так сказать, творчеством и начал аранжировать его песнопения. А потом он меня благословил на то, чтобы я мог писать сам музыку на его стихи. Так появились песни «Высшая поэзия — моление», «В одиночестве», «Русь святая» — ее, кстати, Бичевская поет (именно с его музыкой), потом еще была группа «Галактическая федерация», они тоже пели эту песню.
Затем я встретился с Мишей Каневским, поэтом, с которым работал 6 лет, была написана масса песен, ну а чуть позже я встретил человека, которого давно не видел, я был приятно удивлен тем, что он, как и я — уверовал в Бога, и я написал несколько песен на его стихи, это Сергей Романов. (Смеется).
— Ну, это опустим. Ну, а как ты попал на радиостанцию «Теос»?
— По приглашению главного редактора Евгения Николаевича Недзельского. Спел на одном из христианских фестивалей песню «Отрок», он меня заметил, пригласил в совместную поездку на фестиваль в Херсон. Ну, и там состоялся серьезный разговор относительно нашего дальнейшего сотрудничества.
— Ты вообще жизнью доволен?
— Жизнью? (Смеется). Ты знаешь, доволен, честное слово! Люди, быть может, посмеются над моими словами, но тем не менее — я доволен жизнью. Я повидал очень многое, и, в принципе, то, к чему я стремился, я пришел. Хотя, может быть, не до конца. Мне хочется очень на сцену.
— Чудеса какие-то были в твоей жизни?
— Чудес было более чем достаточно. Вот одно из них. Девять лет назад я испытал состояние души вне тела. Это было потрясающе. Тогда я стоял в Никольской церкви, (что под Владимиром — там я покаялся впервые, у отца Мнояна). А батюшка после литургии читал проповедь. На русском языке, как полагается. И я слушал эту проповедь, — можешь себе представить: деревенская церковь, там прихожан, наверное, человек 35-40, и среди них стоит такой, знаешь, весь в варенке (тогда модно было), в белых кроссовках высоких, длинные волосы… Вот… стою, слушаю проповедь. А батюшка не смотрит на меня вообще. Но я в какой-то момент поймал себя на мысли, что он мне рассказывает мою жизнь. По полочкам раскладывает. И потом, в какой-то момент, я вдруг вижу все сверху. Вижу себя, прихожан, батюшку сверху. И не чувствую тела своего совершенно. Это секунды какие-то были, и потом вдруг опять такая тяжесть, раз — и я уже вижу все отсюда. И так тяжело сразу, знаешь… (Смеется). «Там» так легко было! И потом я долго искал ответ. Я батюшке рассказал о том, что испытал. Он говорит: «О-о! Господь тебя как благословил! Не всякий сподобится испытать состояние души вне тела.» Конечно, я знаю, что Бог есть, я знаю, что мы все в Его руках пребываем и находимся, и что Он всегда придет к нам на помощь. Это я прекрасно понимаю, и, соответственно, просыпаюсь и ложусь спать с молитвой, как любой христианин. Когда я выхожу на сцену, я обязательно, опять-таки, за кулисами помолюсь, перекрещусь и выхожу на сцену.
— Ну, а человек, который боится к Богу прийти, потому что потеряет что-то, — который что-то имеет: деньги, там, славу, талант… Что ты скажешь, такому человеку? Ведь не секрет, есть такое мнение о христианах, что они должны быть убогими, жалкими, и как бы аскетами должны быть.
— Я бы ему сказал, чтобы он не боялся. Дело в том, что если человек боится потерять что-то, значит то, что он имеет, — это не от Бога. Что значит — Бог у него отнимет то, что он имеет? Это же немыслимо просто. Если Бог дал, Он уже назад не берет. Например, я знаю случай, когда одному очень известному экстрасенсу предложили принять крещение, на что он сказал: «Не уверен, нужно ли это делать, не потеряю ли я то, что имею?» Потому я еще и еще раз говорю: не нужно бояться принять Христа…
— А что такое — принять Христа?
— Ну, уверовать. Уверовать во Христа, отдаться Ему полностью, отдать Ему себя и уповать на Него в этой жизни. Я понимаю так. Жить в правде….
— Что бы ты пожелал читателям?
— Можно, я пожелаю как музыкант? Как верующий музыкант.
— Давай.
(Смеется) — Я часто очень, когда приезжаю к христианам, пою не только христианские песни, но и песни светские. Такие как например, «Есть только миг» — из фильма «Земля Санникова», «Настоящая любовь» — из репертуара Ободзинского. На мой взгляд, эти песни, хотя и светские, но они духовностью пропитаны,— от и до. И вот я хочу пожелать читателям газеты, чтобы они не замыкались никоим образом на чем-то одном. Не надо ни в каком деле доходить до фанатизма. И мы, христиане, — такие же люди, как и не познавшие Бога, только мы Его познали, в отличие от них. Вот и вся разница. Соответственно, мы должны понимать мир и, по возможности, стараться его изменить. Изменить своим поведением, своими делами на этой земле, рассказывать о Боге, естественно. Но не так, чтоб это было навязчиво, никоим образом. Я вот просто так не подойду к человеку и не скажу: «А вот знаешь, есть Бог», я так не могу. То есть, никоим образом не нужно навязывать свою точку зрения. Важно просто общаться на языке того, с кем ты говоришь. И, когда ты будешь на этом уровне с ним общаться, — соответственно, к чему-то выйдешь. И уже тогда решай: стоит говорить о Боге или не стоит. И это я усвоил из взаимоотношений со старшей сестрой — она сейчас, кстати, в монастырь уходит.
— Родная сестра?
— Да. Вот, она говорила мне в первое время: «Ой, да пойдем в Церковь, ты должен…» Я говорил: «Люда! Не наезжай. Вот пожалуйста, не наезжай, — всему свое время». (Смеется). И точно так же я могу обратиться ко всем читателям: чтоб вот без этих наездов.
И, конечно же, раз уж я коснулся музыки, — чтобы, слушая ту или иную песню, они не производили таких чисток: если эта песня — светская, значит, нам, христианам, она не нужна,— нам только чтобы о Боге было. Это неправильно, совершенно неправильно. Потому что все то (и я это уже много раз говорил в студии) — что окружает нас, — это творение Господне. Об этом мы и поем — о природе, о любви, о чувствах — это все замечательно, это все нормально. Нельзя забывать, что мы — люди.
— Хорошо. И еще — скажи читателям, когда тебя можно услышать на радио «Теос»?
— Вообще, каждый день. А по понедельникам, раз в 2 недели, проходит авторская программа «В гостях у Павла Колесника», и также раз в 2 недели каждый понедельник я нахожусь в прямом эфире, в 21.10, в программе «По вашим заявкам». Тогда можно позвонить и, соответственно, заказать ту или иную песню
— Слава Богу. И скажи напоследок, как сложилась судьба остальных участников группы «Август»?
— Часть составила костяк группы «Пушкинг», а руководитель, Олег Гусев — стал известным клипмейкером, он делает клипы нашим звездам, в частности — Наташе Королевой.
— Спасибо, Паша. Рад был этому разговору. Надеюсь, читатели поймут нас правильно. И храни тебя Бог!

Беседу вел Сергей Романов.
За предоставленную информацию благодарим газету "Вечный зов"